«Краснодарские известия». Интервью Инары Гулиевой перед премьерой «Баядеры»

«Оперетта более легка и сиюминутна, чем опера»

оригинал здесь: http://www.ki-gazeta.ru/news/society/operetta_bolee_legka_i_siyuminutna_chem_opera/
«Уже 20 — 21 июня Краснодарский музыкальный театр творческого объединения «Премьера» им. Л. Г. Гатова завершит 81-й сезон премьерой оперетты И. Кальмана «Баядера» в постановке московской актрисы театра и кино, режиссера, заслуженной артистки РФ Инары Гулиевой. Одну из самых известных кальмановских оперетт постановщик переложила в пьесу с почти детективным сюжетом, интригами, разоблачениями, новыми персонажами — и рассказала о готовящемся спектакле «КИ».»
— Инара Александровна, долго раздумывали над предложением из Краснодара?
— Не сказала бы. Я была здесь много раз еще маленькой девочкой, потому что по одной из четырех текущих во мне кровей у меня здесь есть родня, и я много раз приезжала и к ней, и на гастроли с Московской опереттой. Поэтому я застала разговоры о славе еще Краснодарского театра оперетты, к тому же здесь служат актеры, которые одновременно со мной учились в ГИТИСе: Вячеслав Егоров, который учился на курсе Георгия Павловича Ансимова, где я в аспирантуре была ассистентом, Юрий Дрожняк. О театре я слышала и от актеров нашего театра, которые часто поют здесь в спектаклях: Петра Борисенко, Светланы Криницкой, Олега Коржа.
Последние три-четыре года я отказывалась ставить по России: это потеряло смысл во всех отношениях. И вот почему: экономическая и творческая ситуация везде в театрах довольно напряженная, целый ряд вузов прекратил достойную подготовку актеров легкого жанра. Для меня же, если речь идет об оперетте, на сцене должны существовать — особенно в качестве героев, персонажей первого эшелона — актеры с уникальными способностями. А их нет! Потому что это жесточайший, тяжелейший труд — как ни в одном жанре, включая отделяемый от оперетты мюзикл. «В оперетте надо петь как в опере, играть как в драме, а танцевать как в балете» — эту истину нам внушали с детства.
— Почему в России так истово любят музыку Кальмана?
— Именно у нас он приобрел такое значение и известность, как ни в одной стране мира. Вероятно, все дело, как сейчас говорят, в менталитете — сочетании внутреннего и внешнего: менталитету России ближе Кальман. У нас так не воспринимают Оффенбаха, любят Легара и Штрауса, но не сходят по ним с ума, а Кальман производит эффект разорвавшейся бомбы. Он созвучен нам степенью лирики, мелодики, бесшабашной веселости, каскада — такого нет и у Легара, и в то же время проскальзывающей цыганщиной. А кому русские всю тоску везли? Цыганам, за реку, в «Яръ».
…Как-то я взяла музыку обожаемого мной Штрауса — волшебного, праздничного, полного полета, написавшего фантастически много (даже учитывая сожженную после его смерти одним из его братьев телегу нот) — и в нашем театре соединила ее в две оперетты в классическом стиле, которые мы замечательно играем. И то же самое я сделала с Кальманом — это такая вариация жизни Кальмана и его жены Веры, в девичестве Веры Макинской из Перми. Но вот «Баядеру» в большом театре я ставлю впервые.
— Обращение к этой оперетте — ваш выбор или театра?
— Пожелание театра, которое мне передал его главный балетмейстер и режиссер, балетмейстер-постановщик «Баядеры» Александр Мацко. Конечно, наша «Баядера» относительно канонической где-то сокращена, потому что Кальман писал 4,5-часовые спектакли — это же просто невозможно сейчас! Но и композитор свою «Сильву» еще при жизни переписал для королевы мадьярской оперетты Ханны Хонти, превратив в «Королеву чардаша». И вообще композиторы этого жанра со времен Оффенбаха позволяли себе дописки и приписки, ведь оперетта — более живое, сиюминутное искусство, чем опера.
Любое сокращение не может не отразиться на сюжете. Поскольку тема невозможности женитьбы индийского принца на актрисе после истории принца Монако и актрисы Грейс Келли осталась в прошлом, у нас принц — как бы и не принц: и такой разворот сюжета существует. Что касается музыки, то от 1930-х годов тоже никуда не прыгнешь, поэтому с дирижером-постановщиком, главным дирижером Музыкального театра Виктором Олиным придуман такой ход: мы рассказываем о происходящем в ту эпоху и в то же время сегодня… Будут очень красивые декорации, которые сделала художник «Премьеры» Татьяна Баранова. И еще более роскошные, чем на эскизах, костюмы художника из Ростова-на-Дону Натальи Земалиндиновой, которыми пока очень довольны актрисы.
— Говорят, ваши репетиции проходят невероятно: с одной стороны, каждая из них — полноценный класс мастера, с другой — в зале не умолкает смех…
— Приехать, посмотреть несколько спектаклей и, не зная возможностей актера, отдать ему роль — не лучшее решение. Станиславский говорил, что даже бездарный актер один раз в жизни играет гениально — когда роль совпадает с его личностью. Точно выбран артист на какую-то партию или нет — не поймешь, пока не начнешь работать с ним. При этом с одним режиссером актер может замечательно сосуществовать, а с другим читка заканчивается катастрофой — и это не значит, что кто-то из двоих плох. В театре — как в семье, и любой театр — это семья: должны совпасть тысячи вещей… Поэтому в случае с распределением в «Баядере» я абсолютно доверилась театру и попросила назначить актеров, потому что, даже после просмотренных спектаклей, я не знаю их. И пока я не вижу бомб замедленного действия: все работают замечательно.
Наше знакомство с актерами началось с того, что я сразу предупредила: буду делать очень много замечаний. Работая у себя в театре или на других сценах, я всегда предупреждаю об этом, и дальше наступает царство головы актера: или он поймет, что над ним не издеваются и не пытаются вытащить его недостатки и тыкнуть в них пальцем, а пытаются помочь справиться с тем, что пока не все удается. И если артисты смеются на репетициях, значит, они это поняли. В противном случае все мы знаем, что бывает и что льется на режиссера.
Анастасия Куропатченко
Дата: 11.06.2015